Продолжаем наши рассуждения о допустимости развода в христианском браке. В прошлый раз мы кратко рассмотрели иудейский контекст данного вопроса, а также выяснили, что Иисус был против развода. Сегодня же мы обсудим «исключение», содержащееся в Евангелии от Матфея, в котором якобы разрешается развод по причине прелюбодеяния.

Итак, в Евангелии от Матфея есть два отрывка, говорящие о разводе, и в двух из них есть исключение по причине блуда: «Отпускающий жену свою, кроме как по причине блуда, подвергает ее опасности прелюбодеяния, и кто женится на отпущенной, прелюбодействует» (5:32); «Кто отпустит жену свою не по причине блуда и женится на другой, прелюбодействует» (19:9).

Нет никаких сомнений, что данные слова — комментарий Иисуса на Втор. 24:1, который по своему духу близок к консервативной школе Шаммая, которая также допускала развод лишь в случае супружеской измены [1]. Но воспринимая их в таком статусе, мы сталкиваемся с серьезной проблемой, потому как формулировка Матфея входит в явный конфликт с параллельными местами у Марка и Луки, где Христос категорически запрещает развод, не делая никаких исключений (Мк. 10:11–12; Лк. 16:18).

Такой же жесткий запрет содержится и у Павла (1 Кор. 7:10–11; ср. Рим. 7:2–3), причем апостол особо уточняет, что это не его пасторский совет, а прямое повеление Божье. Выходит, допущение Матфея противоречит трем новозаветным отрывкам, и сам этот факт составляет для ученых серьезную проблему.

Разрешить это противоречие можно несколькими способами. Во-первых, можно предположить, что именно слова Матфея отражают аутентичное учение Иисуса, и тогда получается, что Марк, Лука и Павел откорректировали его и ужесточили. Однако такой сценарий весьма маловероятен, поскольку Павел и Марк писали раньше Матфея. Да и какова вероятность того, что три независимых автора сократили слова Христа, а не один их расширил?

Некоторые экзегеты предполагают, что обе версии аутентичны с тем лишь отличием, что вариант Марка, Луки и Павла — это некое идеализированное высказывание, а вариант Матфея — это контекстуализированное учение, опирающееся на реалии жизни. Однако это предположение также весьма спорно, поскольку характер текстов Марка, Луки и Павла далек от идеализации и высказывания общих принципов.

Наконец, доминирующей позицией среди библеистов является мнение, что Матфей сознательно расширил и дополнил слова Христа, а потому аутентичное учение Спасителя содержится именно у Марка, Луки и Павла. Другими словами, Христос не допускал никаких исключений, и в пользу этого высказываются три серьезных аргумента:

• Если слова о блуде аутентичны, тогда позиция Иисуса ничем не отличается от учения школы Шаммая и самих фарисеев, и тогда не понятно, что так ошеломило учеников (Мф. 19:10);

• Если слова о блуде аутентичны, тогда в Мф. 5:31–32 разрушается антитезис, а в 19:3–12 — логика отрывка;

• Везде, где Иисус говорит об этике Царства (в том числе и у Матфея), используются абсолютные выражения, и только в этих местах по какой-то странной причине вводятся послабления.

Соответственно, все эти аргументы убеждают меня в том, что это Матфей расширил слова Христа. Но зачем? Он хотел внести противоречие в учение Спасителя или же вовсе его исказить? Конечно нет. Ответ, скорее всего, лежит в плоскости контекста его Евангелия. Как мы знаем, Матфей писал для иудеев, а потому его вставка — классическое галахическое дополнение, проясняющее заповедь. Другими словами, он проясняет как нужно / можно поступить, когда один из супругов де-факто уничтожает брак, разрушая «единое тело».

Но говорит ли Он о разводе в полном смысле этого слова или же речь идет о чем-то другом? Как интерпретировали это место раннехристианские авторы? И как Католическая Церковь, настаивающая на невозможности развода, живет с этим отрывком? Обо всем этом мы поговорим уже в следующий раз.

———
[1] Мишна. Гиттин, 9.10; Вавилонский Талмуд. Гиттин, 90а; Иерусалимский Талмуд. Сота, 1.3–4.

#проклятые_вопросы