В Священном Писании есть немало историй, в которых кажется, что у человека не было никакого выбора и он был предопределен к совершению того или иного поступка. В частности, можно вспомнить истории Каина или же Иуды Искариот.

Вся сложность истории Иуды заключена в словах Христа: «Когда Я был с ними, Я соблюдал их во имя Твое, которое Ты дал Мне, и сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, дабы исполнилось Писание» (Ин. 17:12). Как кажется, очевидное прочтение этого текста предполагает, что предательство Иуды было предопределено, а потому лично он никаким выбором не обладал. Но так ли это?

Сторонники теории детерминизма обычно говорят, что фраза «дабы исполнилось Писание» указывает на то, что уже в Ветхом Завете содержалось прямое пророчество о предательстве Иуды. Обычно они ссылаются на Пс. 40:10: «Даже близкий друг, на которого я полагался, тот, кто ел мой хлеб, поднял свою пяту против меня». Но тут необходимо сделать несколько важных комментариев:

• Контекст. Слова «дабы исполнилось Писание» в Ин. 17:12 говорят не о предательстве Иуды, а о судьбе Самого Иисуса.

• Не пророчество. Текст из Пс. 40:10 действительно использовался Иисусом в контексте предательства Иуды (Ин. 13:18), однако не как пророчество, а как иллюстрация Его миссии (13:19), которая была укоренена в Божьем плане спасения. Поэтому назвать данный текст пророчеством можно весьма условно.

• Мидраш. Все такого рода «пророчества» в своем первоначальном контексте к новозаветным персонажам имеют малое отношение. Авторы Евангелий часто прибегали к технике иудейских мидрашей, видя в ветхозаветных текстах отголоски и отсылки к описываемым ими событиям. Таким образом, они перетолковывали древние тексты в свете евангельских историй, что автоматически исключает возможность какого-либо пророческого детерминизма.

В Ин. 17:12 Иисус говорит, что никто из апостолов, которых Ему дал Отец, не погиб (ср. 3:16; 6:39; 10:28), кроме «сына погибели». Речь, конечно же, идет об Иуде, который в глазах Иоанна являлся орудием Сатаны (ср. 6:70), а потому многие делают вывод, что Христос никогда не рассматривал его как Своего ученика. Это ошибка:

(1) Евангелия прямо говорят, что Господь избрал Иуду как одного из Двенадцати [1]. (2) Быть орудием Сатаны — осознанный выбор Иуды, что подразумевается словами Христа: «Сын Человеческий идет, как написано о Нем; но горе человеку тому, чрез которого Сын Человеческий предается» (Мф. 26:24). Наконец, у самого Иоанна мы наблюдаем т.н. драму Иуды, который сначала искушается (Ин. 13:2), затем поддается искушению (13:27), а потом становится предателем.

Это правда, что Евангелия представляют это предательство как нечто необратимое. Особенно ярко этот мотив прослеживается в истории, когда Христос указал апостолам на предателя, обмакнув кусок хлеба и передав его Иуде, говоря: «Что делаешь, делай скорее» (13:21–30).

И вот тут мы сталкиваемся с двумя пересекающимися реальностями: необратимость предательства и свободный выбор Иуды. И как это согласовать? Я признаю, что при первоначальном рассмотрении вопроса наиболее легким способом кажется обращение к теологии Кальвина, однако лично я считаю такой подход искусственным и чересчур рационализированным.

Как мне кажется, ответ можно найти в личности Самого Христа, смерть Которого, с одной стороны, была абсолютно необратима, однако с другой, — всецело зависела от Его выбора. Его страдания были кульминацией всей истории спасения, однако они же являлись результатом совершенного послушания, рожденного из молитвы борения в Гефсимании. Подчинение Христа воле Отца было реальным, живым и осознанным, и именно поэтому мы считаем Его смерть реальным подвигом.

Собственно, эту же парадигму можно применить и к Иуде. Итак, был ли выбор у Иуды? Конечно, был. Однако сочетание этого выбора с необратимостью предательства — тайна Провидения, которую постичь нам пока не дано.

———
[1] Мк. 3:16–19; Мф. 10:2–4; Лк. 6:13–16; Деян. 1:17.

#проклятые_вопросы