В продолжение недавнего поста о въезде Иисуса в Иерусалим, хотел бы сделать репост публикации, которая касается изложения этой истории в Евангелии от Матфея.

Все мы знаем историю торжественного въезда Христа в Иерусалим, однако мало кто из нас замечает одну интересную делать: кроме Матфея, у всех евангелистов говорится, что Иисус ехал на одном осле [1]; Матфей же говорит — что на двух (Мф. 21:7). Но как можно ехать на двух ослах одновременно?

В подтверждение своих слов Матфей приводит пророчество из Зах. 9:9: «Царь твой грядет к тебе…сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной». При первичном прочтении данного текста может сложится впечатление, что Захария говорит о нескольких ослах, но это не так. На самом деле, речь идет об одном осле: просто пророк использует технику синонимичного параллелизма, где вторая строка объясняет первую. Соответственно, весь стих можно перевести так: «Царь твой грядет к тебе…сидящий на осле — молодом осленке, сыне подъяремной».

Итак, Захария говорит об одном осле, но Матфей пишет о двух. Может, правы либеральные исследователи, доказывающие, что Матфей не понял тонкости еврейской поэзии и подумал, что речь идет о двух ослах? Может, он допустил ошибку и из-за нее искусственно сконструировал историю, в которой Иисус въезжает в Иерусалим на двух животных? Что ж, если это так, у нас есть явный пример исторической ошибки в Новом Завете.

Однако обратите внимание на три предпосылки, стоящие за этими утверждениями: (1) Матфей не распознал еврейский параллелизм; (2) Он абсолютно не понимал как в его время люди ездили на ослах; (3) Он решился на откровенную ложь, выдумывая какие-то несуществующие подробности истории. Справедливы ли подобные утверждения? Как мне кажется, нет.

Как известно, Евангелие от Матфея является самым «иудейским» из четырех Евангелий, отражающим отличное знание культурного-исторического контекста, писаний, преданий и устоев древней Палестины. Как такой человек мог не знать о параллелизме и способе передвижения на ослах в его собственной стране? Не понятно.

Давайте отметим один немаловажный нюанс: в Мф. 21:7 говорится, что люди «привели ослицу и молодого осла и положили на них одежды свои, и Он сел поверх их». Вопрос: сел поверх кого или чего? Греческая грамматика предполагает, что речь может идти либо об ослах, либо об одеждах.

Здравый смысл подсказывает нам, что речь должна идти об одеждах, но даже без здравого смысла мы можем увидеть, что слово «одежды» стоит ближе к глаголу и местоимению, а потому вполне очевидно, что Матфей подразумевал, что Иисус сел на одежды [2]. Таким образом, текст предполагает, что Господь ехал на одном осле, сидя поверх одежд, расстеленных на каждом из животных.

У всех синоптиков (в том числе и у Матфея) сообщается, что Иисус ехал на осленке [3]. Из Ветхого Завета мы знаем, что животные, предназначенные для сакрального употребления, не должны были использоваться для повседневных нужд [4]. Поскольку въезд Христа в Иерусалим имеет глубокое духовное значение, Господь должен был выбрать для этого дела осла, который еще никогда не использовался людьми (Мк. 11:2; Лк. 19:30). Таким животным мог быть только осленок.

Хорошо, но как же тогда объяснить указание Матфея на двух ослов? Если Иисус, во исполнение пророчества Захарии, едет на молодом осленке, зачем апостол упоминает ослицу? Ответ, на самом деле, прост. Дело в том, что юных животных, которые еще ни разу не носили ярмо, не отлучали от матери, а потому вместе с осленком к Иисусу привели и ослицу.

Таким образом, при въезде в Иерусалим действительно использовались два осла: Иисус сидел на осленке, рядом с которым шла ослица, помогающая своему детенышу справиться с задачей, которую он еще никогда не исполнял. И это полностью соответствует Зах. 9:9.

———
[1] Мк. 11:7; Лк. 19:35; Ин. 12:14.
[2] Ориген. Комментарий на Ев. от Матфея, 16.18.
[3] Мк. 11:7; Мф. 21:7; Лк. 19:35.
[4] Числ. 19:2; Втор. 21:3; 1 Цар. 6:7.

#церковные_перлы